стоял неподвижно, понурив голову, а на лбу пульсировали вены.
Вдруг он закрыл глаза.
Дезориентация усугубилась. Десятки, сотни, тысячи материальных объектов занимали то же место, что и он сам. Иллюзия. Он прекрасно знал, что два объекта не могут одновременно занимать одно пространство-время.
В прошлом и будущем на этом месте случались катастрофы. Поверхность Земли невелика. За все время сюда били молнии, здесь случались землетрясения, и деревья падали ровно на то место, где стоял Риджли.
Вены на лбу запульсировали сильнее. Стиснув зубы, Риджли по-бычьи наклонил голову, словно продираясь сквозь шторм или снежную бурю, в то время как нечеловеческое экстратемпоральное восприятие открывало в его мозгу новые невероятные двери.
Ван Несс и другие мутанты научились видеть течение времени – и сошли с ума. Потеря ориентации была, к несчастью, неизбежна. Только сойдя с ума, они могли выжить в постоянно меняющемся мире, непостижимом для разума, инстинктивно ожидающего видеть во всем логику. Какие там переменные истины! Это были сказочные шахматы с доской, простирающейся до начала и конца времени, доской, по несчетным клеткам которой двигались бесчисленные фигуры…
Игрок видит доску с фигурами и понимает расклад. Но если пешка – или, в сказочных шахматах, ночной всадник – мог бы видеть доску глазами игрока, какова была бы его реакция?
Риджли ежился все сильнее. Удары становились невыносимы.
Его ноги подкосились. Он упал на колени.
Не открывая глаз, он подтянул колени к груди, сложил руки со сжатыми кулаками и наклонил голову. Приняв позу эмбриона, он перестал шевелиться.
Он не умер. Он дышал.
Но не более того.
Месяц спустя Кэмерон сидел за рабочим столом и смотрел в глаза поражению. Не национальному поражению. Победа была одержана еще три недели назад, но только Кэмерон знал, насколько она эфемерна.
Долгие годы рутины были лишь подготовкой. Контруравнение стало мечом, против которого оказался бессилен любой щит. Точнее, щита у врага вовсе не было. Под руководством Илая Вуда силы фалангистов удалось рассеять молниеносно.
Наступил мир.
Он воцарился везде, кроме этого кабинета, кроме головы разума Кэмерона, предчувствующего беду. Контруравнение было простым в применении, и Кэмерон до сих пор им пользовался. У него были на то причины. Он еще содрогался, памятуя о своих долгих мучениях, но теперь ни одна переменная истина не могла пробить доспех контруравнения, даже если какие-то беглые фалангисты по-прежнему атаковали из подполья. От этих ударов Кэмерон был защищен.
А вот от себя – нет. Он сидел спиной к двери, вспоминая разговор, состоявшийся несколько дней назад. Вспоминать не хотелось, но фразы никак не шли из головы.
Дюбро:
– Шеф, тут пропагандистские материалы для фалангистов. Нужно ваше разрешение.
Кэмерон:
– Я посмотрю. Бен, как самочувствие? Отпуск нужен?
Дюбро:
– Боже упаси! Я увлечен работой. Риджли, правда, уже не вылечить. Но это, пожалуй, к лучшему.
Кэмерон:
– К лучшему? Бен, то, что мы сделали, было необходимо, но несправедливо.
Дюбро:
– Несправедливо? Как по мне, его постигла абсолютно заслуженная кара. Он заварил всю эту кашу, прибыв к нам из будущего, а мы наказали его экстратемпоральным восприятием.
Кэмерон:
– Думаешь, во всем виноват Риджли? Ошибаешься. Его психологический профиль был заложен еще до рождения, даже до зачатия. Он поступал так, как мог поступать. Человек не несет ответственность за то, что случилось с ним до рождения. Истинные виновники – те, кто промыл Риджли мозги, кто сделал эту процедуру возможной и обязательной. Бен, тебе известно, кто эти люди?
– Кто? – в замешательстве спросил Дюбро.
Кэмерон постучал пальцем по стопке бумаг:
– Что это такое? Планы по промывке мозгов. Мы возьмем их на вооружение. Будем обучать людей военному делу, чтобы не позволить фалангистам начать новую войну. Быть всегда начеку – гарантия выживания. Но в итоге… Бен, в итоге мы получим Риджли. Риджли и его цивилизацию. Зачатки этой культуры здесь, в этих бумагах, в нас самих и в тех уроках прошлого, что сделали нас такими, какие мы есть. Бен, мы и есть виновники.
– Это все казуистика, – возразил Дюбро.
– Может быть. Так или иначе, я вынужден этим заниматься.
– От этой ответственности вам не уйти, – кивнул Дюбро. – Но если Риджли не виноват в том, что случилось в прошлом, то и вы не виноваты. Забудьте.
– Да. Но видишь ли, я знаю о последствиях. А те люди, что развивали нашу науку и обучали нас, – не знали. Они не видели того, что вижу я, – к чему это в конце концов приведет. Когда тебе известен итог и ты не можешь его предотвратить и вынужден выполнять приказы… Когда ты был свидетелем войны, из-за которой люди сходили с ума и гибли… Когда Риджли был наказан за то, в чем виноват я… Бен, с такой ответственностью трудно смириться.
Кэмерон грохнул кулаком по столу и невольно порадовался тому, что со столом ничего не случилось – благодаря контруравнению. Стол не расплылся от удара, не распахнул слюнявую пасть, чтобы проглотить кулак.
– Вам куда больше моего нужен отпуск, – заметил Дюбро. – Пойду похлопочу за вас.
Кэмерон приблизился к окну, открыл его и посмотрел в алый сумрак гремящих Промежутков. Бежать некуда. Все другие страны потенциально враждебны. Его страна от Калифорнии до Восточного побережья должна оставаться идеальной военной машиной, готовой по первому приказу броситься в атаку. Люди – шестеренки в этой машине, и их нужно делать из правильного сплава, отливать в нужных формах с ювелирной точностью, обтачивать и шлифовать, пока они…
…Пока они не станут такими, как Риджли.
Кэмерон не посмеет изменить этот процесс. Не посмеет даже попробовать – боится, что у него получится. Что он мог бы сказать? «Разоружайтесь, стремитесь к миру. Перекуйте мечи на орала».
А вдруг его послушаются? Тогда враг непременно нападет и одержит верх над беззащитной страной.
Перед Кэмероном раскинулись гремящие Промежутки, но он видел лишь воплощенные мысли, порожденные хаосом разума.
– Забудь об этом, – сказал он себе вслух.
Но должно же быть хоть какое-то решение?
– Забудь.
Нет нерешаемых задач. У любой есть решение.
– Я искал его неделями. Решения нет. Забудь.
Оно должно быть. Ты несешь ответственность. Ты создал Риджли.
– Не только я.
Но ты знаешь то, чего не знают другие. Ты ответствен.
– Забудь.
Рассказать им? Или не рассказывать? Решение есть.
– Это тянется уже несколько недель. Война окончена…
Ты виноват в этой войне.
– Забудь. Мне пора домой. А потом в отпуск. Поедем вместе с Нелой. Поселимся в лесу и будем отдыхать.
Должно быть решение.
– И новые войны будут. Я… не идеалист. Что я могу сделать? В цивилизации Риджли
